Я такое дерево стих текст

Содержание

Григорий Поженян Я такое дерево

Если рубанком содрать со ствола кожу,
Распилить его, высушить, а потом покрасить,
То может подняться мачта океанского корабля,
Могут родиться красная скрипка, копье, рыжая или белая палуба.
А я не хочу чтобы с меня сдирали кожу.
Я не хочу чтобы меня красили, сушили, белили.
Нет, я этого не хочу.
Не потому что я лучше других деревьев.
Нет, я этого не говорю.
Просто, я другое дерево.

Говорят, если деревья долго лежат в земле,
То они превращаются в уголь, в каменный уголь,
Они долго горят не сгорая, и это дает тепло.
А я хочу тянуться в небо.
Не потому что я лучше других деревьев, нет.
А просто, я другое дерево.
Я такое дерево.

Другие статьи в литературном дневнике:

Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

Источник

Текст песни Микаэл Таривердиев — Я такое дерево

Оригинальный текст и слова песни Я такое дерево:

Я такое дерево
Я такое дерево
Я такое дерево
Такое дерево

Ты хочешь, чтобы я был, как ель, зелёный
Всегда зелёный — и зимой, и осенью
Ты хочешь, чтобы я был гибким, как ива
Чтобы я мог, не разгибаясь, гнуться
Но… Но… Но я — другое дерево
Я — другое дерево
Другое дерево
Другое дерево

Если рубанком содрать со ствола кожу
Распилить его, высушить, а потом покрасить
То может подняться мачта океанского корабля
Могут родиться красная скрипка, копье, крыша или белая палуба
А я не хочу, я не хочу чтобы с меня сдирали кожу
Чтобы меня строгали рубанком
Чтобы меня сушили или красили —
Нет, я этого не хочу
Не потому, что я лучше других деревьев
Нет, нет
А просто… Просто… Просто я — другое дерево
Я — другое дерево
Другое дерево
Другое дерево

Говорят, если деревья долго лежат в земле
То они превращаются в уголь, каменный уголь
Они долго горят, не сгорая, и это дает тепло
А я хочу тянуться в небо
Я хочу тянуться в небо
Нет, не потому, что я лучше других деревьев
Нет… Я этого не говорю, нет
А просто, просто…
Просто я — такое дерево
Я — такое дерево
Такое дерево
Такое…

Я — другое дерево
Я — другое дерево
Другое дерево
Такое дерево…

Перевод на русский или английский язык текста песни — Я такое дерево исполнителя Микаэл Таривердиев:

I am such a tree
I am such a tree
I am such a tree
such a tree

You want me to be as spruce, green
Always green — both in winter and autumn
You want me to be flexible, like a willow
So I can, without a break, bend
But … But … But I — another tree
I — another tree
Other tree
Other tree

If a plane with a tear off the skin of the barrel
Sawed it to dry, and then paint
It can climb the mast ocean ship
Can be born red violin, spear, or white roof deck
And I do not want to, I do not want to with me flayed
To me a plane planed
To me, dried or painted —
No, I do not want
Not because I’m better than the other trees
No no
And just … I just … I just — another tree
I — another tree
Other tree
Other tree

They say that if the trees are long in the land
So they turn to charcoal, coal
They burn for a long time without burning, and it gives heat
And I want to reach for the sky
I want to reach for the sky
No, not because I’m better than the other trees
No … I do not say no
And just, just …
I just — a tree
I — a tree
such a tree
This …

I — another tree
I — another tree
Other tree
Such a tree …

Если нашли опечатку в тексте или переводе песни Я такое дерево, просим сообщить об этом в комментариях.

Источник

я такое дерево Г. Поженян

Я такое дерево…
Ты хочешь, чтобы я был, как ель,
зелёный,
Всегда зелёный – и зимой, и осенью.
Ты хочешь, чтобы я был гибкий как ива,
Чтобы я мог, не разгибаясь, гнуться.
Но я другое дерево.

Если рубанком содрать со ствола кожу,
Распилить его, высушить, а потом
покрасить,
То может подняться мачта океанского
корабля,
Могут родиться красная скрипка, копьё,
рыжая или белая палуба.
А я не хочу чтобы с меня сдирали кожу.
Я не хочу чтобы меня красили, сушили,
белили.
Нет, я этого не хочу.
Не потому что я лучше других деревьев.
Нет, я этого не говорю.
Просто, я другое дерево.

Говорят, если деревья долго лежат в
земле,
То они превращаются в уголь, в каменный
уголь,
Они долго горят не сгорая, и это даёт
тепло.
А я хочу тянуться в небо.
Не потому что я лучше других деревьев,
нет.
А просто, я другое дерево.
Я такое дерево.

Другие статьи в литературном дневнике:

Источник

Григорий Поженян. Я такое дерево.

И у меня был свой учитель русского языка и литературы. Учитель открыл мне Байрона и рассказал о том, что его сердце вечно стучит в Мессалунгской долине, он влюбил меня в лермонтовскую «Тамань», вместе со мной прочел по латыни «De Bello Yaliko» Юлия Цезаря. А когда я уходил служить на флот, учитель сказал: Navicare necesse est — vivare non est necesse: «Плавать по морю необходимо, жить не так уж необходимо».

Я был слишком занят собой на том прощальном перроне, молод и неразумен и пропустил эту трагическую фразу мимо ушей…

Только потом, на войне, я понял, что бывают мгновенья, когда «жить не так уж необходимо», если нужно отдать жизнь ради других. Понял я и то, что на войне есть немало и окольных путей, ситуаций, вариантов, когда шанс остаться в живых увеличивается. Лично мне было всегда страшно на войне: и под Одессой, и под Севастополем, и в десантах в Новороссийск и в Эльтиген. В лоухских снегах, на кестеньгском направлении, мне было и страшно и холодно. По ночам (если я не ходил в разведку, а ждал очереди: «чет-нечет») я мечтал, просыпаясь, о ранении. Но не в голову или в живот — смертельно, не ниже спины – стыдно, а в левую руку.
Сколько раз я ее, бедную, запросто отдавал и видел себя живым «навеки»: то с пустым рукавом, то с протезом — кисть в черной перчатке… Но это по ночам. Утром я просыпался и вставал для всех непреложным.

Сны, мечты, надежды — тайна тайн.
Явь, будни — днем и ночью: храбрость — постоянство усилий… Постоянство усилий, пока гремит война.

Страшно — не приведи господь — не выполнить долг.

И все же лучшие дни моей жизни, как это ни странно – дни, проведенные на войне. Никогда потом (не говоря об отроческих утратах), в мирное время, не испытывал я такой высоты духа, близости дружеского плеча и общности судьбы с ближним. Я остался жить, но не смог смириться со смертями своих друзей, с деревянными звездами на вечный срок, с братскими могилами и могилами неизвестных солдат.
Не смог, не захотел смириться — и стал поэтом.

… С трех попыток я окончил Литинститут им. Горького, ставший для меня школой борьбы и побед, поражений и возвышений.

Я работал котельщиком на калининградском судоремонтном заводе, подымал со дна затонувшие корабли, ходил испытывать их в штормах и долго не писал никаких стихов. Оттуда, издалека, я пытался осмыслить правомерность происшедших в моей судьбе перемен и возвращался к своим учителям: Антокольскому, Светлову, Олеше, Ермолинскому, учителю жизни — вице-адмиралу Азарову.

Я понял наконец-то, что главное — стихи. Они или остаются с теми, кто не боится утрат, или уходят от тех, кому они не по плечу. Поэты за все расплачиваются. За все вознаграждаются.

… Пока слышен плач и зов, призыв и голос боли, пока в зрачках, в ушах, в минных погребах памяти прожитые годы воскрешают лица, жесты, голоса тех, кто своей мудростью, отрешенностью, добром возвышал меня, поддерживал или просто касался — я буду благословлять миг, перехвативший мою гортань и вызвавший к жизни строки, о высоте и значении которых судить не мне.

Источник

Детство

Вот моя деревня:
Вот мой дом родной;
Вот качусь я в санках
По горе крутой;

Вот свернулись санки,
И я на бок — хлоп!
Кубарем качуся
Под гору, в сугроб.

И друзья-мальчишки,
Стоя надо мной,
Весело хохочут
Над моей бедой.

Всё лицо и руки
Залепил мне снег…
Мне в сугробе горе,
А ребятам смех!

Но меж тем уж село
Солнышко давно;
Поднялася вьюга,
На небе темно.

Весь ты перезябнешь, —
Руки не согнёшь, —
И домой тихонько,
Нехотя бредёшь.

Ветхую шубёнку
Скинешь с плеч долой;
Заберёшься на печь
К бабушке седой.

И сидишь, ни слова…
Тихо всё кругом;
Только слышишь: воет
Вьюга за окном.

В уголке, согнувшись,
Лапти дед плетёт;
Матушка за прялкой
Молча лён прядёт.

Избу освещает
Огонёк светца;
Зимний вечер длится,
Длится без конца…

И начну у бабки
Сказки я просить;
И начнёт мне бабка
Сказку говорить:

Как Иван-царевич
Птицу-жар поймал,
Как ему невесту
Серый волк достал.

Слушаю я сказку —
Сердце так и мрёт;
А в трубе сердито
Ветер злой поёт.

Я прижмусь к старушке…
Тихо речь журчит,
И глаза мне крепко
Сладкий сон смежит.

И во сне мне снятся
Чудные края.
И Иван-царевич —
Это будто я.

Вот передо мною
Чудный сад цветёт;
В том саду большое
Дерево растёт.

Золотая клетка
На сучке висит;
В этой клетке птица
Точно жар горит;

Прыгает в той клетке,
Весело поёт,
Ярким, чудным светом
Сад весь обдаёт.

Вот я к ней подкрался
И за клетку — хвать!
И хотел из сада
С птицею бежать.

Но не тут-то было!
Поднялся шум-звон;
Набежала стража
В сад со всех сторон.

Руки мне скрутили
И ведут меня…
И, дрожа от страха,
Просыпаюсь я.

Уж в избу, в окошко,
Солнышко глядит;
Пред иконой бабка
Молится, стоит.

Весело текли вы,
Детские года!
Вас не омрачали
Горе и беда.

Источник