Родился второй ребёнок, и теперь я, кажется, меньше люблю первого. Что делать?
Утверждение, что все родители любят детей одинаково, к огромному сожалению, не всегда правдиво. Почему мы способны терять любовь к одному ребенку и какие меры стоит предпринять в такой ситуации, рассказывают клинический психолог Ольга Хорунжая и психолог, специалист по эмоционально-образной терапии Елена Угрюмова.
Вопрос. Всегда души не чаяла в дочке, но после рождения второго ребенка охладела к ней — больше не хочется ее обнимать, целовать. Думала, что со временем пройдет, но вот младшей почти 2,5 года, а ничего не меняется. Запомнилось, как после вторых родов дочка пришла меня навестить (разница в возрасте почти 7 лет), и я подумала, какие же большие у нее глаза, руки и вся она большая. Словно не узнала её. И так и не вернулось прежнее обожание к ней. Меня очень угнетает эта ситуация, поможете разобраться?
Каждый родитель хотел бы относиться к своим детям одинаково, любить их, заботиться, проявлять тёплые чувства к ним в равной степени. Что же делать, если разница в отношении к младшим и старшим становится очевидной для вас?
Во-первых, не стоит ругать и корить себя за эти эмоции: если вы закопаете себя в чувстве вины, в будущем это ощущение будет ассоциироваться с ребенком, а закреплять такие эмоции по отношению к кому-либо, особенно дорогому и близкому, нежелательно. Помните о том, что ребенок растет, меняется, трансформируется, меняются и ваши чувства к нему, и это естественный процесс.
Мы ни к чему и ни к кому не можем испытывать одни и те же чувства постоянно
Оттенки родительского переживания также могут варьироваться, и в этом нет вашей вины. Также важно понять, что обожание и растворение в ребенке может и не вернуться — в этом нет ничего страшного. Взаимодействие с взрослеющим ребенком становится гораздо ближе к взрослому контакту, это абсолютно иной опыт и иные чувства, что совершенно нормально.
Что можно сделать в такой ситуации:
Все мамы любят своих детей. Однако если родитель «души не чает», испытывает «обожание» к ребенку, то это, скорее всего, про то, что на старшего ребенка, пока он был единственным, мама проецирует (переносит) образ своего внутреннего ребенка.
Внутренний ребенок — это та часть нашей психики, которая хранит воспоминания и ощущения нашего детства. Она является, в общем-то, ядром нашей личности, на которое нарастает все остальное.
Часто, если родитель был либо самым младшим, либо просто не старшим в семье, он переносит образ своего внутреннего ребенка именно на младшего сына или дочь. Скорее всего, в детстве такая мама чувствовала себя в чем-то ущемленной, недолюбленной родителями и теперь путем переноса пытается эту любовь компенсировать через любовь сначала к старшему (пока тот был единственным), затем к младшему ребенку.
Здесь важно поработать с психологом: это поможет закрыть обиды на родителей, обнаружить возможность любить себя отдельно и детей отдельно и видеть в них своих детей, а не себя саму.
Как же мать может отделить любовь к ребенку от любви к себе? С чего начинать? Попробуйте в те моменты, когда особенно остро будет хотеться «заласкать» младшего ребенка, остановиться и подумать: «А что я сейчас могла бы сделать для себя? Сходить на массаж? Попросить мужа (маму, сестру) посидеть с ребенком и выйти в магазин за новым платьем?»
Задавайте свой вопрос «Мелу», а редакция найдёт того, кто сможет на него ответить. Пишите в наши соцсети — мы читаем все сообщения на страницах в фейсбуке, «ВКонтакте» и «Одноклассниках». Ещё можно написать нам в инстаграме. Ответы будут опубликованы в порядке очереди в рубрике «Вопрос — ответ». Кстати, мы не раскрываем имена, так что вопросы могут быть любыми (не стесняйтесь!).
Материал подготовлен стажером Ульяной Ненажной. Иллюстрация: Shutterstock / Molibdenis
Чувство вины перед ребенком или синдром «плохой мамы»
Очень плохие мамы. Синдром «плохой мамы» — что это за синдром такой? Почему многих мам мучает чувство вины перед ребенком и как бороться с этим недугом, узнаем в этой статье.
Практически у каждой мамы рано или поздно наступает такой момент, когда к радости родительства примешивается гложущее чувство вины перед собственным ребенком.
Это чувство неудовлетворенности собой как родителя, осознание собственной несовершенности, комплекс «плохой мамы» посещает почти всех матерей, работающих или сидящих с детьми дома. Как применить правило 10 000 часов в декрете или время исполнения мечты
В чем корень зла?
Работающая женщина, грызет себя за то, что ради денег, карьеры или по другим причинам, она оставила своих детей на попечение няни, садика или бабушки. Ей кажется, что она, как кукушка, родила и бросила свое дитя на произвол судьбы. Думая так, она пытается успокоить собственную совесть, задаривая детей игрушками, сладостями и другими радостями детской жизни, которые можно купить за деньги.
Однако этот прием работает далеко не всегда, и совесть настырно не хочет оставлять ее в покое. Многие бабушки и дедушки так безумно любят своих внуков и балуют их при каждом удобном случае именно потому, что испытывают чувство вины за то, что когда-то недодали внимания своим детям.
С работающими мамами все понятно. Но почему же это противное чувство вины не покидает и тех родительниц, которые воспитывают детей сами? Дело в том, что многие женщины, имеющие возможность дать своим детям семейное воспитание в раннем ли возрасте, или уже в более старшем, страдают излишним перфекционизмом. Отрицательная энергия незавершенных дел
Это происходит из-за того, что в нашем обществе бытует неприглядный стереотип домохозяйки. Считается, что если женщина работает только мамой и женой, она обязательно должна превратиться в недалекую клушу в бигуди и заштопанном халате, интересующуюся исключительно сериалами и посиделками на женских форумах по кулинарии и домоводству.
Боясь соответствовать этому стереотипу, мамы прилагают массу усилий, чтобы хорошо выглядеть. Они изучают современные методики раннего развития, носятся со своими малышами по развивающим центрам, бассейнам, танцам и т.д., занимаются с ними дома, водят их на прогулки по два раза в день.
При этом такие женщины стараются готовить по три-пять блюд каждый день, чтобы угодить вкусам всех членов семьи, да еще и дом содержать в идеальном порядке. Однако, при таком ударном режиме труда нервная система часто не выдерживает. Женщина забывает о собственных потребностях, срывается на детей, не уделяет должного внимания мужу. После очередного срыва она снова и снова чувствует себя виноватой.
Почему же нашим бабушкам, например, было неведомо чувство вины перед собственными детьми за то, что они отдавали их в ясли с двухмесячного возраста, поскольку именно столько длился отпуск по уходу за ребенком в то время. Самая прекрасная мама: зачем ухаживать за собой в декрете
А поколение наших родителей отдавали нас в ясли с года-двух и тоже не чувствовали себя в чем-то виноватыми перед нами. Вся разница в том, что тогда информационное поле, окружающее женщину состояло максимум из двух соседок да старенькой бабушки. Плюс еще какие-то коллеги по работе, имеющие такой же ограниченный набор источников информации.
Сейчас же, благодаря средствам массовой информации (телевидение, специализированные журналы, интернет) информационное поле женщины огромно. Естественно, сталкиваясь волей или неволей с таким объемом информации, сравнивая себя с тысячами других мамочек, преуспевших в каких-либо сферах жизни, женщина осознает, что ее возможности, ограничены.
Она делает со своим ребенком первое, второе и третье, а другие мамы, оказывается, успевают сделать еще четвертое, пятое и десятое. У женщины появляется идеальная картинка «хорошей мамы». И когда эта картинка сталкивается с ее реальными возможностями, вспыхивает искра, разжигающая неудовлетворенность собой. Неудовлетворенность собой постепенно нарастает, а вместе с ней культивируется чувство вины, возникает синдром «плохой мамы». Практика минимализма с детьми: упрощаем жизнь
А выход есть?
В здоровых дозах чувство вины, как в принципе, и все в этой жизни, может быть очень полезным. Оно является неким двигателем, толкающим женщину вперед, не позволяющим остановится в развитии, стимулирующим интерес к новым сферам жизни, к самореализации. Главное найти ту золотую середину, которая позволит держаться на плаву и не скатиться в бездну депрессии или, и того хуже, психоза. Тогда потребуется уже квалифицированная помощь психолога и психиатра.
Конечно, четкого алгоритма, как избежать чувства вины перед ребенком, нет. Дети все разные. Характер, психические и физические особенности, условия жизни, возраст ребенка – все это оказывает существенное влияние на то, как мама должна себя вести с ним, как его воспитывать и сколько времени ему уделять.
Что может помочь маме сохранить душевное спокойствие в семье?
1. Во-первых, нужно разработать четкие правила. Давно установлено, что ребенку крайне важна предсказуемость. Режим и жизнь по расписанию не только ребенку, но и маме, да и всей семье принесет только благо. Конечно, с детьми не всегда удается придерживаться строгого плана – научитесь лавировать внутри него.
Тогда уйдет тревога за то, что вы что-то можете не успеть, забыть или перепутать. Вы и ваш ребенок будете четко знать, что в определенный день недели, в определенное время вы будете заниматься с ним определенными делами: читать книжку перед сном, гулять в парке в воскресенье, обедать в кафе по понедельникам после уроков и т.п. Семейный календарь-планер — простой способ все успеть
2. Во вторых, если вы – очень занятая мама и встречаетесь с ребенком только вечером перед сном, обязательно проводите с детьми все свои выходные дни и отпуска. Если выдается неделя-другая отдыха, не стоит уезжать на все это время куда-то далеко от дома и детей вдвоем с супругом.
Никто не спорит, что у вас с ним должно быть время только для двоих, но постарайтесь, чтобы ваши дети не стали вам досадной помехой в этом вопросе. Ничто так не сплачивает семью, как совместный отдых. Эти моменты мы проносим с собой в памяти через всю жизнь.
3. В-третьих, когда проводите время с ребенком старайтесь заниматься с ним чем-то, что он не делает с другими взрослыми, которые заботятся о нем в остальное время. Например, папа может устроить с сыном бои подушками, а мама покататься с дочкой на роликах. Ведь с бабушкой или в детском саду, дети вряд ли смогут так развлечься.
4. В-четвертых, научитесь не зацикливаться на чувстве вины и мыслях, что вы чего-то недодаете ребенку. Ищите плюсы в любой ситуации.
Мама работает – прекрасно! Она развивается, постоянно учится чему-то новому, держит себя в тонусе. Такая мама может многое дать своему ребенку в интеллектуальном плане: постоянно расширять круг его интересов, стимулировать своим примером на саморазвитие и обучение. Где найти время для учебы мамы и как справиться с негативными установками
Мама домохозяйка – замечательно! Она все свое время может посвятить материнству, заниматься развитием ребенка, гулять с ним, водить на различные секции и т.д.
5. В-пятых, разрешите себе совершать «честные ошибки». Забудьте о перфекционизме. Поймите, что, сколько бы вы времени не уделяли своему ребенку – это тот максимум, на который вы на данный момент способны.
Все, что вы делаете, вы стопроцентно делаете из любви к своим детям, вы желаете им добра. Да, возможно, на данном этапе вы делаете что-то неправильно, и через некоторое время вам это станет ясно. Но это будет «честной ошибкой», поскольку в данный момент времени вы прилагаете все усилия, чтобы ребенок был счастлив.
И главное, не забывайте о себе любимой! Помните, что детям нужна отдохнувшая, выспавшаяся, счастливая мама, пусть и раз-два в неделю. Это лучше, чем задерганная, уставшая, обозленная, но каждый день. Часы красоты: как найти время для ухода за собой
Научитесь не чувствовать себя виноватой перед ребенком за то, что в свободное время вы можете пойти в сауну с подругами или в кино с мужем, да просто полежать в ванне с пеной, в конце концов. Внесите это в ваше расписание. Зато после этого вы сможете полноценно уделить внимание своему чаду. В конце концов, как сказала одна мудрая и очень занятая мама двоих детей: «Это же наши дети, они знали, к кому идут в этот мир».
Дорогие читательницы, поделитесь, пожалуйста, в комментариях, страдаете ли вы синдромом “плохой мамы”, есть ли у вас чувство вины перед вашим ребенком и как вы справляетесь с ним? Давайте делиться друг с другом своими советами. Возможно, именно ваш совет кому-то поможет и сделает жизнь более счастливой и гармоничной.
Родительский невроз: как избавиться от чувства вины
Как выглядит «невроз хорошего родителя»
Многие современные родители беспокоятся, хорошо ли они воспитывают своих детей. Они очень ответственны и часто переживают, не верят в себя, спрашивают советов друзей и психологов. Жизнь с ребенком превращается в прогулку по минному полю. Хотя, казалось бы, мы просто-напросто стараемся вырастить его здоровым и успешным.
Книги по детской психологии в наше время очень популярны, так что мамы и папы слишком много знают о том, как можно причинить вред собственному ребенку. Еще лет тридцать назад родители не подозревали, как легко нанести травму малышу или вырастить невротика, если “неправильно” себя вести. Сегодня они начинают чувствовать вину перед ребенком и накручивать себя буквально по любому поводу: малыш часто плачет, плохо адаптируется к садику, устает в школе, не любит читать.
Откуда взялся “невроз хорошего родителя”
Веками люди не задумывались, правильно ли они воспитывают детей. Они просто заботились о них, как это было принято в их социальном слое. Почему же сегодня появился этот родительский невроз?
С одной стороны, у нас стало больше свободного времени и сил, которые мы посвящаем любимым детям: ведь мы живем в благополучном мире, где не нужно выживать и спасаться от эпидемий или военных конфликтов. Немудрено, что мы больше думаем о том, как сделать детей счастливыми.
В чем вред родительского чувства вины
Во-первых, родитель-перфекционист сам себя изводит постоянными сомнениями. Во-вторых, такой напряженный и встревоженный родитель негативно воздействует на своих близких. Его тревожность легко передается другим членам семьи, и дети не очень хорошо себя чувствуют рядом с недовольными и неуверенными родителями.
Как выйти из “невроза хорошего родителя”
Чтобы избавиться от чувства вины перед ребенком, признайте относительную нормальность этой вины. Да, это неприятное явление, но сегодня оно очень распространено. Для сегодняшних родителей нормально чувствовать себя немного неуверенными, ведь они живут в стремительно меняющемся мире и вынуждены вырабатывать собственную стратегию воспитания. Признав естественность родительского невроза, мы сможем снизить его давление.
Найдите по-настоящему интересные занятия для себя. Часто родительская тревожность усиливается по той простой причине, что мама или папа не реализует собственные желания, амбиции и интересы. Мы так сильно переключаемся на ребенка, что теряем влечение к другим занятиям и целям. У этого процесса есть неприятные последствия: вы пытаетесь добывать радостные переживания, в основном, “из ребенка”, он становится вашим главным “стимулятором”. Чтобы не попасть в эту ловушку, уделите внимание себе и вспомните, что вас по-настоящему зажигало, пока не появился малыш. Найдите те занятия и вещи, которые наполняют вас интересом к жизни, заставляют чувствовать осмысленность и счастье. Рисуйте, шейте, учитесь новому, читайте, знакомьтесь с людьми, планируйте и реализуйте большие и маленькие проекты. В жизни много тонизирующих источников счастья, кроме детей, важно подключиться к ним и разрабатывать эту “золотую жилу”.
За что я чувствую себя виноватой: список мамы троих детей
Как избавиться от чувства вины перед ребенком
Сара Тернер блогер, мама троих детей
Чувство вины — спутник многих родителей, в том числе и известных блогеров. Они, в отличие от остальных, замеченных в самокопании, способны о чувстве вины говорить, составлять списки «виноватостей» и даже находить рациональные альтернативы автоматическим мыслям и самокритике. Вот как это получается у мамы троих детей «антимамочки» Сары Тернер.
Ненавижу чувствовать себя виноватой
Став мамой, я начала испытывать чувство вины куда чаще, чем раньше. Прежде оно обрушивалось на меня, когда я, например, говорила подруге, что у телефона заканчивается заряд (хотя на самом деле мне просто не хотелось с ней болтать). Или когда, выпив лишнего, выкладывала собеседнику не то, что думала (или то, что думала, но делиться этим было вовсе не обязательно). Или когда съедала ведерко мороженого, а потом ленилась качать пресс.
Все это было цветочками по сравнению с материнским чувством вины. Иногда мне кажется, что оно разъедает меня изнутри, готовое в любой момент выплеснуться и окатить горячей волной.
Как выяснилось, в этом я тоже не одинока.
С момента публикации первого поста я получила бесчисленное множество сообщений от мам, погрузившихся в пучину самобичевания. «Мне так жаль, что я (не) сделала то-то и то-то», — писали одни. «Как бы я хотела быть такой, как. » — вторили им другие. Обычно я отвечала им: «Не вините себя! Материнство — тяжелый труд. Вы делаете все, что можете, и ваши сомнения говорят о том, что вам не все равно. Дорогие мои, помните, что вы не одни».
А нажав «отправить», чувствовала себя жуткой лицемеркой, потому как сама продолжала есть себя поедом. Мысль о том, что я «делаю все, что могу», ничуть меня не утешала. Мое «все, что могу» определенно не соответствовало принятым (неизвестно кем и когда, но прочно укоренившимся в головах) стандартам материнства. Поэтому я корила себя еще и за то, что уговаривала других быть к себе терпимее, а сама занималась ровно противоположным. Как. Же. Много. Вины.
За что я чувствую себя виноватой
Когда в прошлом году я размышляла над постом о проблеме материнского самобичевания, то решила заодно записать все, за что я чувствую себя виноватой. Вот мой список, который с годами сильно разросся:
Когда я взялась перечитывать свой список, он меня, конечно, потряс. Некоторые пункты кажутся до смешного глупыми, и от этого становится совсем грустно.
Как меняется чувство вины
Конечно, со временем чувство вины частично выветривается. Я уже не казню себя за забытую фолиевую кислоту, анестезию в родах и недолгое ГВ. Что было, то было, этого не изменить. Я также знаю (и свидетельства друзей и семьи тому подтверждение), что Генри действительно очень много плакал. Постоянный плач в буквальном смысле сводил меня с ума. Я не горжусь тем, что однажды сорвалась и закричала: «Да что, мать твою, с тобой не так?!», сама размазывая слезы по лицу. Но в тот нелегкий первый год я гораздо больше времени проводила, прижимая его к себе, баюкая и утешая. Так что отчасти я себя простила.
Но лишь отчасти. Я по-прежнему переживаю, что мало занимаюсь с сыновьями, и думаю, что мне стоит больше с ними играть, наслаждаться их обществом и каждой проведенной вместе секундой. А не поглядывать на часы, всякий раз удивляясь, как много времени осталось до возвращения мужа с работы.
Уверена, список еще не раз пополнится новыми пунктами. Я буду винить себя за то, что не успеваю забирать их из школы, недостаточно помогаю с домашними заданиями, что у нас не хватает денег на отдых за границей.
И кажется, я заранее чувствую себя виноватой за то, что когда-нибудь мои мальчики прочитают эту книгу. Мне совестно открывать им не самую приятную правду о моем материнстве. Возможно, через пару лет я искренне захочу, чтобы они оставались в приятном заблуждении, будто я никогда не тосковала по прежней жизни.
Что делать с чувством вины
Но с грядущими проблемами можно разобраться и потом. А что сейчас делать с чувством вины мне и тысячам мам, которые ежедневно предаются самобичеванию?
Я не буду говорить, чтобы вы взяли передышку или перестали себя грызть. Я сама с трудом следую этим рекомендациям. Но все же кое-что я вам посоветую.
Попробуйте разделить с кем-то свою вину.
То есть не саму вину, а чувства, которые вас терзают. Расскажите о них другим людям, другим мамам и папам. Готова поспорить на что угодно, им все это до боли знакомо. Возможно, через полчаса обсуждений, кто из вас больше виноват перед своими детьми, вы придете к выводу, что вы — всего лишь кучка бесполезных нытиков. И начнете переживать уже о том, как много времени тратите на самокопание.
А я по-прежнему считаю, что чувство вины в первую очередь говорит о вашем неравнодушии.
В общем-то, при трезвом размышлении, львиная доля моего списка — сущая ерунда. Полбокала вина и забытые витамины не делают вас безответственной матерью. Эпидуральная анестезия не подтолкнет ребенка к наркотикам. Да, конечно, было бы неплохо чаще откладывать телефон в сторону и больше играть с детьми. Но не нужно постоянно корить себя за то, что вы делаете недостаточно. Вы рядом — и это уже значит очень много.
А лепкой из глины вполне можно позаниматься на детской площадке. Зато потом не нужно оттирать гостиную.
«Моя жизнь превратилась в ад». Молодые матери о послеродовой депрессии
«Мне хотелось, чтобы меня спасли от моего материнства»
Марина, 24 года, Всеволожск. Была в депрессии три года
У меня двое детей, воспитываю их одна, родители помогают. О ребенке я мечтала очень долго и плакала, когда тесты показывали отрицательный результат. Я жутко завидовала беременным подругам. Ребенок был моей навязчивой идеей. Когда, наконец, я забеременела, то была на седьмом небе от счастья. Мою радость не омрачило даже расставание с отцом ребенка. Ничто не предвещало депрессии. Беременность проходила легко, без токсикозов, угроз выкидыша, отеков и лишнего веса. Это было хорошее время: я бездельничала, занималась спортом, ходила на концерты и в театр.
Где-то на 30-й неделе беременности гормональный фон начал меняться. Сначала у меня появились тревога и страх. Я боялась, что ребенок умрет или я умру, что я не смогу его обеспечить, никогда не встречу достойного мужчину, меня отчислят, мне придется взять академ, я не смогу закончить учебу. Я перестала спать ночами. Решила досрочно сдать сессию, но перенервничала, что не сдам сложный экзамен. Мне и моему врачу привиделась угроза выкидыша, и я легла на сохранение в роддом. Там была гнетущая атмосфера, да еще я сессию не сдала. По ночам я плакала. Мне было страшно, грустно и одиноко.
После выписки меня продолжила мучить тоска и тревога. В день родов я рыдала и рожать пошла совсем не с тем настроем, какой планировала. Мне кажется, в депрессии отчасти виноваты всякие стимуляции и эпидуральная анестезия, потому что нарушается гормональный баланс. У меня все это было. С малышом меня сразу разлучили на сутки, поэтому после родов меня стало мучить чувство вины. Вместо радости у меня были мысли, что все идет неправильно. Я до сих пор испытываю чувство вины перед ребенком.
Когда ему было два месяца, я стала писать подругам, что моя жизнь превратилась в ад. Я все время плакала. Потом у меня начались приступы агрессии: я срывалась на маму. Мне хотелось, чтобы меня спасли от моего материнства и разделили со мной тяготы и трудности. Когда ребенку было пять месяцев, мне было тяжело все: гулять, куда-то ездить, ходить в бассейн. Я не общалась с ребенком, на автомате кормила его грудью, носила в слинге и с ним спала. Никакой эмоциональной близости у нас не было. Я тупо лежала на диване и смотрела сериалы, дав ему грудь. Это было очень удобно: в эти моменты его как бы не было. При этом я постоянно чувствовала себя виноватой, и это усугубляло мое состояние. Через месяц я обратилась к психологу, который сказал, что никакой депрессии у меня нет. Еще через три месяца я начала говорить, что ненавижу своего ребенка, что он сломал мне жизнь. Я швырнула своего девятимесячного сына на диван. Мама, увидев это, ударила меня, а я в ответ ударила ее. В этот момент я поняла, что мне нужна помощь специалиста.
Я нашла другого психолога. Через месяц она сказала, что мне понадобится лекарственная терапия. Я пошла к психотерапевту, который предложил обойтись без таблеток: твоя проблема не медицинская. Я согласилась и еще почти год жила в подвешенном состоянии, мне было то хуже, то лучше. В какой-то момент я влюбилась в лечащего врача, у нас были отношения, хотя он был женат. Так у меня возникло чувство вины не только перед ребенком, но и перед Богом. При этом я радостно ушла в отношения, потому что они очень отвлекали от материнства. Закончилось это попыткой суицида. Я наглоталась таблеток, запила их вином и сутки пролежала без сознания. Очнулась от того, что ребенок бил меня планшетом по голове (мы были одни дома, моя мама уехала в отпуск). В полубессознательном состоянии я позвонила подруге и попросила приехать. Так я оказалась в психоневрологическом диспансере (ПНД).
Отец моего второго ребенка вообще однажды сказал, что вся моя депрессия — промыслы дьявола
Мне назначили лекарственную терапию. Я стала принимать антидепрессанты, транквилизаторы, нейролептики. Стало лучше, появилась эйфория. Я жалела о том, что упустила столько времени из жизни своего ребенка, начались игры и общение. Потом началось привыкание к таблеткам, и я их бросила. Через полгода у меня случилась вторая попытка самоубийства. Меня увезли в больницу. Потом я опять попала в ПНД. Постепенно депрессия сошла на нет и перешла в стабильное унылое состояние подавленности от своего материнства. Я снова пила таблетки.
После расставания с психотерапевтом я встретила другого мужчину. Он был готов помогать с ребенком, поэтому мы очень быстро стали жить вместе и даже поженились. Это были очень токсичные отношения, но я продолжала в них существовать, потому что муж разгружал меня с ребенком. При этом он плохо к нему относился, кричал, бил. Я вышла из декрета на работу. Нейролептики были очень тяжелые, я все время хотела спать, была в полупьяном состоянии и не могла работать, а однажды заснула прямо за столом. Муж потребовал, чтобы я бросила таблетки. На работе требовали то же самое. Я бросила сначала нейролептики, потом транквилизаторы и антидепрессанты, хотя психиатр считал, что мне надо продолжать их пить. Через месяц я узнала, что беременна. Я была в ужасе. Мне казалось, что второй ребенок — путь в ад, самоубийство. Но потом я поняла, что если сейчас не возьму в руки свою жизнь, то никогда уже этого не сделаю. Пить таблетки во время беременности я не могла, а делать аборт не стала. Я не осуждаю женщин, которые делают это вынужденно, но не скрываю раздражения к регулярным абортам из соображений комфорта. Тем не менее думаю, что запрещать аборты нельзя. Брошенные дети, ненужные, дети, страдающие от насилия в семье, — не меньшее зло. Сама бы я аборт не сделала никогда. При всем моем сложном отношении к детям и материнству, это для меня совершенно неприемлемо. В общем, я стала искать альтернативные пути лечения. Массаж помог справиться мне с бессонницей и тревогой. Я уехала жить за город, начала ходить на тренинги для будущих родителей. Я наконец-то нашла своего психолога: она мне действительно очень помогает.
Вторая беременность была очень тяжелой, но депрессии со вторым ребенком у меня не было и нет. Когда я чуть больше устаю, расстраиваюсь, пугаюсь, мне кажется, что вернулась депрессия, хотя на самом деле я просто устала и не выспалась. Я не могу сказать, что сейчас со мной все нормально. Есть легкая депрессия, но с этим можно жить. Без таблеток.
Я постоянно сталкивалась с непониманием. Самый мягкий вариант: ты не чувствуешь того, что ты чувствуешь, тебе просто лень (это я слышала даже от первого психолога). Отец моего второго ребенка вообще однажды сказал, что вся моя депрессия — промыслы дьявола, а пить таблетки — грех, потому что это наркотики. А уж о том, что это просто блажь, говорят постоянно.
«Жизнь из цветной внезапно стала черно-белой, хотя ребенка очень хотела»
Мария, 28 лет, Ижевск, была в депрессии около года
До беременности я вела активный образ жизни: училась в аспирантуре, работала. Я старалась везде успевать. После беременности пришлось немного притормозить, но меня это не особо напрягало. Мне всегда хотелось родить самостоятельно. О том, что это не получится и меня будут кесарить, я узнала за полтора месяца до родов. С этого и началась моя депрессия.
Это наш первый с мужем ребенок, запланированный и желанный. Беременность в целом прошла замечательно. Муж меня очень поддерживал. Еще в начале беременности я сказала ему: если меня накроет послеродовая депрессия, меня не слушай и разруливай ситуацию. Предчувствие было, потому что у меня довольно часто бывают перепады настроения, а иногда я зацикливаюсь на неприятных ситуациях и рефлексирую. Потом, когда я находилась в депрессии, я почему-то этого не осознавала. Как будто так и должно быть.
Мне сделали кесарево. Больше 12 часов я не видела ребенка. Организм, видимо, решил, что беременность прервалась: ребенка нет, значит, произошло что-то страшное. На третий день после родов меня как будто по голове ударили. Жизнь из цветной внезапно стала черно-белой. Все краски исчезли. Меня перестало что-либо радовать, хотя ребенка очень хотела. Первые месяца три я механически ухаживала за ним. Ощущения, что ребенок чужой, не было, но и какой-то любви — тоже. Я понимала, что это мой ребенок и мне надо за ним ухаживать, когда-то приласкать, когда-то обнять. Я это делала автоматически. Какие-то его достижения меня не радовали.
Несколько раз у меня были суицидальные мысли. Было ощущение, что, если бы я умерла, хуже никому бы не стало
Первый месяц после родов мы по настоянию моих родителей жили у них дома. При них даже нельзя было показывать, что мне грустно или я устала, потому что сразу же следовала фраза: «Да как ты вообще можешь так говорить! Вот некоторые женщины родить не могут, а у тебя такой замечательный ребенок! Ты еще и выпендриваешься». Мама меня, конечно, любит, но любит своеобразно. Мне кажется, для ее поколения характерна ориентация на ударный труд, на пользу обществу и на то, что подумают люди.
Из всех родственников лучше всего меня понимал и поддерживал муж. В первые четыре месяца после родов я ничего не могла делать по дому. У меня были проблемы с грудным кормлением, я все время лежала на диване, положив ребенка на грудь. Муж возвращался с работы, покупал продукты, готовил, убирался и ни разу меня не упрекнул. Я очень ему благодарна. Конечно, у меня случались моменты просветления, но это было нечасто. Муж всегда давал мне выплакаться. Вечером ребенка укладывали, а потом я ему в плечо утыкалась и ревела, что жизнь бессмысленна и я так больше не могу. Муж меня успокаивал. Без него я бы из этого состояния не вышла.
У подруг детей не было, поэтому разговаривать на эту тему с ними я не пыталась. Я общалась в интернете, читала статьи о послеродовой депрессии и усталости и о том, что это случается со многими.
Несколько раз у меня были суицидальные мысли. Было ощущение, что, если бы я умерла, хуже никому бы не стало. Один раз я стояла возле окна и подумала, что вот выпрыгнуть — и все это закончится. Но потом сразу же: я выпрыгну, а ребенок останется один дома, муж придет с работы только поздно вечером — мало ли, что случится!
Сильные чувства, любовь к ребенку появились после восьми месяцев. Вину чувствую до сих пор. Первые полгода жизни ребенка для меня выпали, я практически ничего не помню. Если бы у меня не было фотографий, я бы не вспомнила, каким мой ребенок был через месяц или два после рождения. Я чувствую себя виноватой за то, что не смогла дать ему любовь в первые месяцы жизни, «доносить», как говорят психологи.
Я переписываюсь иногда с медсестрой из Нидерландов, которая ухаживает за новорожденными. У них отношение к послеродовой депрессии совсем другое. Когда я ей рассказала, она была в ужасе: «Как?! И никто из врачей тебе не помог?! И тебя не отправили на курсы?!» Странно было объяснять человеку, что в нашем обществе депрессия вообще считается не болезнью.
Сейчас я в декрете, подрабатываю на фрилансе, занимаюсь рукоделием. Планирую дописать кандидатскую. Я хочу еще одного ребенка. Уже буду знать, к чему готовиться, и, если снова почувствую такие симптомы, обращусь к специалисту.
Вообще, я считаю, что у женщины должно быть право на аборт. Ситуации бывают разные, а даже перевязка маточных труб не дает стопроцентной гарантии отсутствия нежелательной беременности. Мне бы не хотелось прибегать к прерыванию беременности, но зарекаться я не могу, поскольку, опять же, ситуации бывают разные.
«Ребенок теперь не в животе — от него не отвяжешься»
Елена, 23 года, Барнаул, в депрессии семь месяцев
Я в депрессии с момента родов и не вышла из нее до сих пор. Муж очень хотел ребенка, я — нет, вообще. С тех пор как я узнала о своей беременности, это чувство только усиливалось. Наверное, поэтому адаптироваться после родов было сложно. Когда я приехала из роддома, постоянно думала, что этот ребенок ненужный, он теперь не в животе и от него не отвяжешься. Я виню себя за эти мысли. У нас с мамой были хорошие отношения. Любовь и заботу я чувствовала постоянно. Моих родителей нет в живых, а родители мужа приходят раз в неделю посмотреть-полюбоваться малышом, но не помогают.
До родов я занималась переговорами с заказчиками — это довольно активная работа. Но у меня злость не потому, что эту часть жизни у меня отняли, а потому, что я не могу вволю поспать, заниматься своими делами. Ребенок посягнул на мое личное пространство. Сейчас весь мой мир раскрашен черным. У меня нет никакого желания что-то делать, и смысла в своих действиях я не нахожу. Меня больше не радует то, что радовало раньше. Муж и ребенок меня раздражают. Причем на ребенка даже злость бывает, плохо контролируемая. Иногда мне хочется его ударить. Я не могу сказать, люблю ли я его или нет. Все как-то неоднозначно. Бывает, что не люблю, но моментами вспыхивает «люблю!». Когда ребенку было два месяца, я пошла к психотерапевту. Он сказал: «Ты кормишь грудью, я ничего не могу тебе прописать». А муж считает, что переводить ребенка на смеси, во-первых, вредно для здоровья, а во-вторых, слишком дорого. Врач отправил меня на курсы, но ходить я на них не стала — не понравился психолог. Я думаю снова пойти к психотерапевту, когда перестану кормить грудью. Про группы поддержки в городе я не слышала. У нас лечат психокоррекцией: это разговоры с психологом и таблетки.
Если снова забеременею, пойду на аборт, не раздумывая
Иногда я думаю о смерти. Несколько раз уже была и петля готова, но что-то в последний момент останавливало — наверное, моя нерешительность.
Муж с пониманием относится к моей депрессии. Поддерживает, старается облегчить мое состояние. На форумах в интернете я свою ситуацию не обсуждаю. Пыталась как-то, но там мне сказали, что я все придумала и депрессия — не болезнь. Только одна девушка сказала что-то ободряющее, а остальные 20 на меня накинулись: «Лучше ребенком займись». А заниматься ребенком у меня просто нет желания.
Сейчас я в декрете. Хочу отдать малыша в ясли и выйти на работу. Муж со скрипом, но идею поддерживает. Будем думать, как это лучше организовать.
Я никогда не делала аборт, но если снова забеременею, сделаю, не раздумывая.
«Любовь к ребенку появилась, когда он начал разговаривать со мной, то есть когда на человека стал похож»
Екатерина, 24 года, Москва, была в депрессии три месяца
Я родила на четвертом курсе. Мы с мужем очень хотели ребенка. Я советовалась с мамой перед тем, как забеременеть. Она говорила: «Детишки — это счастье! Я с тобой отдыхала». Но у меня получилось не так.
Сначала все было хорошо. Беременность протекала легко. Ближе к родам у меня начались панические атаки, я не могла спать, мне все время казалось, что меня выгонят из университета — я не брала академ. Хотя все были настроены ко мне доброжелательно, мне казалось, что кругом враги.
У нас с мужем была мечта родить минимум троих. Хочется, конечно, еще, но, когда вспоминаю всю ту жесть, становится страшно
После окончания университета я еще год сидела с ребенком и только недавно вышла на работу. Я работаю два-три дня в неделю на полставки. С ребенком в это время сидит мама. Она, по-моему, до сих пор не может избавиться от иллюзии, что все дети — сплошное мимими. Когда я говорила, что хочу сдохнуть и ненавижу все это, она отвечала, что вот у нее такого не было. Маме вроде как и жалко меня было, но она меня не понимала и не понимает: когда сидишь с ребенком два дня в неделю — это одно, когда круглосуточно — совсем другое.
Любовь к ребенку появилась, когда он начал разговаривать, мимику копировать, то есть когда он стал похож на человека. Говорят, что ребенок чувствует, когда его не любят. По-моему, если говорить о совсем маленьких детях, это хрень.
У нас с мужем была мечта родить минимум троих. Мы были такими юными романтичными идиотами. Грустно отказываться от мечты. Но все забывается, и дети — они же милые. Хочется, конечно, еще, но когда вспоминаю всю ту жесть, становится страшно. Я решила, что если будет второй, надо сразу брать няню и отдыхать хоть в какие-то дни. К абортам я отношусь плохо, сама никогда бы не сделала. Я за запрет или хотя бы за отказ от финансирования абортов по ОМС.
«Муж катил коляску, я шла за ним и рыдала от безысходности»
Татьяна, 26 лет, Симферополь, была в депрессии восемь месяцев
Моя мама прошла через послеродовую депрессию. После родов мама, по словам бабушки, резко начала меняться: она уходила в себя, была тревожной и не могла за мной смотреть. Меня растила бабушка, а мама с каждым днем отдалялась. Когда я стала чуть старше, мама пошла к врачу, который прописал ей психотропные препараты. Мама подсела на них — сейчас у нее II группа инвалидности.
Мой ребенок был очень желанный. Мы с мужем очень ждали его, готовились к беременности. Роды прошли идеально. Когда я впервые посмотрела на сына, подумала, какой же у него некрасивый нос, и почувствовала неприязнь. Я не понимала, почему должна следить и ухаживать за ним, не хотела к нему подходить. Мне хотелось плакать. Я вроде бы должна была чувствовать радость, но ощущала горе. Когда сыночку был месяц, муж катил коляску, а я шла за ним и рыдала от безысходности. У ребенка были сильные колики и атопический дерматит, он постоянно плакал. Это усугубляло ситуацию. Один раз мне хотелось избить мужа, хотя я очень мирная и мухи не обижу.
Все заботились обо мне беременной, а когда появился ребенок, все исчезли. Никого не интересовали мои чувства
Я читала, что в Японии в первый месяц после родов ребенком занимаются родственники, а мама лежит и за ней ухаживают. Это очень правильно. Все заботились обо мне беременной, а когда появился ребенок, все исчезли. В крайнем случае спрашивали, как дела у сына. Никого не интересовали мои чувства. Свекровь говорила: «Я вырастила двоих детей, у меня даже стиральной машинки не было! Ты обязана вырастить! Тебя теперь нет».
Муж взял отпуск и первый месяц помогал мне, сидел с ребенком, гулял. Теперь я понимаю, что мне от него нужна была другая помощь — сочувствие. Меня надо было обнять и сказать: «Ты такая молодец! Я вижу, как тебе плохо». Я понимала, что со мной что-то не так. Я поговорила с мужем, и мы за плату попросили мою подругу готовить и убирать в доме, потому что я была физически истощена. Это меня разгрузило, и я начала приходить в себя.
Депрессия обостряет страхи. У меня есть знакомые, которые, вспоминая то ужасное время послеродовой депрессии, больше не хотят детей. Из-за этой депрессии рушатся семьи. Без поддержки из этой ситуации выйти сложно. Психотерапия очень важна. Моя мама в нужный момент не получила ее.
Дети — большое счастье! Сейчас я чувствую абсолютную любовь к своему ребенку. Столько узнаю о нем каждый день, наблюдаю, как проявляется характер. Думаю о том, чтобы родить второго.
Я считаю, что с момента зачатия ребенок — это не клетка, а человек, поэтому я против абортов. Понимаю, что бывают патологии, угроза жизни матери. Тогда семья сама решает, нужен аборт или нет. Если просто запретить аборты, начнутся подпольные — это не выход. Лучше родить и отдать ребенка бездетной паре, а не губить жизнь.